Запоздалая осень

                       Дни поздней осени бранят обыкновенно, 
                       Но мне она мила… 
                                       А. Пушкин.

В предутреннем качании дерев 
Есть место ворожбе и святотатству. 
Зачем их растревоженному братству 
Случайной птицы утренний напев?! —

Когда зиме вот-вот настанет срок, 
И рубище листвы укроет озимь. 
Но буйствует невиданная осень, 
И уходить не хочет за порог,

Очерченный, прогнозам вопреки, 
Безжалостной, но мудрою природой. 
Сто лет такою тёплою погодой 
Не хвастали друг другу старики.

И снова лес смятением объят: 
Что затаился где-то лютый холод, 
И будет ветер, мрак и волчий голод. 
И снегопадом станет листопад!

Но ночь ясна. И будет ясен день. 
Хоть смысл загадок осени не ясен — 
Её закат печален и прекрасен, 
И осиянна сумрачная сень!

И с птичьей стаей в воздухе паря, 
Кружится над заветными местами 
Несбывшимися осени мечтами — 
Последний лист, как лист календаря. 

МИХАЙЛОВ ДЕНЬ

Как это трудно, Господи, начать 
Писать стихи на согнутом колене, 
В момент предзимней, беспробудной лени, 
Когда на всём — отчаянья печать

Лежит 
            по перелескам и дворам. 
По рекам и вершинам небоскрёбов, 
Когда воспалено больное небо 
Стихами, что уходят по утрам

В небытие, минуя жёлтый лист 
Прихваченной “по случаю” бумаги. 
И умирает осень — тать в овраге. 
И смрад её дыхания нечист.

А было время — песен и стихов… 
В Михайлов день с небес спускалось вёдро. 
И чернотроп торили тройки бодро, 
И было недалече до снегов

Порош, что, вдохновение даря, 
Летели на деревья и опушки.

И, как мальчишка, радовался Пушкин, 
Перевернув листок календаря

Веленевой бумаги гербовой, 
Которая годна для манускрипта… 
Но выделялась подпись и постскриптум: 
«Прочти сиё, желанный ангел мой!».

И мчался всадник, лошадь горяча, 
Успеть, пока не высохли чернила, 
Перемахнуть заветные перила, 
От радости нахлынувшей крича.

«В Михайловском встречать Михайлов день…» 
Пусть эта аллегория по праву 
Приумножает Пушкинскую славу 
И разомкнёт осенних будней сень! 

РОЖДЕСТВО НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ

Святая ночь, святое торжество — 
Настало, 
               и шагами пилигрима 
Спускается на стогны Рождество 
Со стен и башен Иерусалима.

В небесной грусти Гефсиманский сад. 
Песок и камень овамо и семо. 
Здесь пуп земли, так книги говорят. 
Здесь луч Звезды достигнул Вифлеема.

Здесь нет лесов, где правят волшебство 
И, колядуя, втайне тешат беса, 
Но всё равно встречают Рождество 
Желанное и жданное… 
                                       Завеса

В сочельник расточается пурги, 
Ложась пуховым платом на дороги. 
Здесь не слышны тяжёлые шаги, 
И к валенкам привычны с детства ноги.

Отсюда так далёк Ершалаим 
Библейский, 
                      над Гихона берегами. 
Здесь торжествует в силе Третий Рим — 
Московия, над грузными снегами!

Здесь я рождён, и будит сердце зря 
Загадочной страны призыв и вызов. 
Восточная лимонная заря. 
Русскоязычный шёпот кипарисов. 

ОСЕННИЙ МОРОК

                   Евгению Юшину

Крыто небо облаков овчинами, 
В бездорожье увязает взгляд… 
Над холмами, рощами, лощинами 
Лебеди усталые летят.

Пёстрых листьев шутовской заплатою, 
По лешачьей просеке бредя, 
Вдосталь налюбуешься, 
                                         крылатая 
Вынет осень душу у тебя!

И помчит немереными вёрстами 
Под мерцаньем отгоревших звёзд, 
Над заросших пажитей коростами, 
Над землёй, безмолвной, как погост.

Где рубили конники Батыевы 
Для костров на щепоть образа. 
Где в пустынных храмах веки Виевы 
Прятали змеиные глаза.

Но пока притихшая околица 
Слушает врага разбойный скок, 
За дубравой скрыта княжья конница 
И со стягов грозно смотрит Бог.

И звучат от праздника Успения, 
Через Рождество — на Покрова, 
В каждом вещем сердце — песнопения, 
К мужеству зовущие слова!

Да не занесёт степной порошею 
Крест отцов, не сорванный с груди!.. 
Осень, осень, сбереги хорошее, 
А плохим — души не береди!

И покуда стаи в небо млечное 
Запоздав, уходят до зари, 
Подари им бабье лето вечное, 
На путях спаси и сохрани!