III. ЕЩЕ МЕРЦАЕТ СВЕТ ЛЮБВИ ЖИВОЙ!

КРЕЩЕНСКАЯ ГРЁЗА

Раскраснелось лицо от морозов укуса. 
Звон крещенский повис на крутом берегу. 
По колено снегами засыпана Руза — 
Все дороги в снегу и деревья в снегу. 

Дремлет кошка, качается кресло-качалка… 
Книжный ряд занимает две трети стены… 
Вспоминаю концы твоего полушалка, 
Что в диковинный узел сплелись со спины. 

Вспоминаю тебя — горделивую паву, 
Скрип шагов в паутине протоптанных троп. 
Мы могли бы с тобой прогуляться на славу, 
А потом трын-трава, а потом — хоть потоп! 

Но остудит меня молчаливо и строго, 
Осекая мечтанья, снегурочки взгляд. 
В Иордань, освящённую благостью Бога, 
Окунаюсь от самой макушки до пят. 

Мы такое в старинных романах читали, 
А теперь, в сокрушающем судьбы миру, 
Без крещенской ночи. обойдёмся едва ли, 
Даже если похмелье придёт поутру. 

И пускай беспокойное памяти жало 
Укоряет стыдом за смятенье ума… 
Мне останутся: Руза… Цветной полушалок… 
Беспокойные губы… Крещенье… Зима.