(Стихи о норовистых словах, князевой милости и звёздном соре)
(«Независимая газета» №52(5250) 27 марта 2011 г.)

Размышление о русском слове

Убегут тараканы за теплую печь, 
И кузнечик закончит звенеть бестолково… 
Мы остались вдвоем, я — и русская речь, 
Заповедное, Богом даренное слово. 

Как его уберечь? Как его удержать? 
Чем его прикормить, может, хлебом с ладони? 
То оно неухватней речного ерша, 
То оно норовистей, чем дикие кони. 

И ломая порядок одических строк, 
Поменяв на классический ямб — амфибрахий, 
Снова слово бушует, как вешний поток, 
И поэты рифмуют в надежде и страхе 

Перед этой неистовой силой словес, 
После коих, как очередь — дробь многоточья. 
И молитвы слова достают до небес, 
И проклятий слова в пепелящую порчу 

Превращаются… 
                            Но — размахнись от плеча 
И в баталии слов, именуемой спором, 
Заповедною рифмой, как сталью меча, 
Положи окончанье пустым разговорам!.. 

Как светла эта ночь. Как темна ее тень. 
Как кружат в притяженье луны козодои, 
Как горчит на кострах поздней осени тлен: 
Знаем слово и я. Только мы. Только двое. 

И не надо другого. В другом не найду, 
Что зовется в романах «любовью большою»… 
Жить со словом упавшим на душу в ладу — 
Значит жить с озаренной любовью душою! 

Опальный инок

Из рая небесного изгнанный 
В сырую земную юдоль, 
Ты пястью, чернилом измызганной, 
Отряхивал рясы подол.

Святым обещанием связанный, 
Погинул в душевной татьбе, 
Бо сказано: княжое — князево, 
А с князя обноски — тебе! 

Шарахнула в кельи оконницу 
Стрибожьего гнева стрела. 
А та, что звала за околицу, 
Утехою князя была! 

Сбылось отреченья пророчество, 
Свершился печальный исход!.. 
Сотри свое имя-изотчество — 
Захлопни Лаврентьевский свод. 

Поруба награда поручена 
За твой небожителя слог… 
«Ништо, — отвечает измученно, — 
Над милостью князевой — Бог!» 

Душа

Сонный морок бесом вьюги мечется, 
Черной ризой застит белый свет. 
За грехи отцов душа-ответчица, 
Ты кому спешишь давать ответ? 

Позади ищи, что будет впереди. 
Жизнь водой сквозь пальцы протекла… 
Но упрямо тянут стаю лебеди 
В небе цвета мутного стекла. 

Эту полночь, звездами сорящую, 
Этот ветер, плачущий навзрыд, 
Эту память, о весне скорбящую, — 
Унесут в заоблачный зенит. 

И взметнется ввысь душа над плавнями, 
На земле оставив в горле ком. 
Этот дом, скрипящий сипло ставнями. 
Этот холм под снега клобуком. 

Это все, что в добром детстве вызрело, 
Все, что становило на крыло. 
Все, что песней лебедя до выстрела 
На бумагу строчками легло.